Смотрели в мглу, и мгла смотрела в нас,
Лизала стекла темных окон дома -
Непостижима, но уже знакома,
Как все, что нас касается хоть раз.
Смотрели в мглу, густую, как кисель,
Антоним бездны, белый и крахмальный,
Безжизненный, как саван погребальный,
Как никогда не смятая постель.
Смотрели в мглу, испытывая страх,
Никак не объясняемый рассудком.
От белой пелены немного жутко,
И это - всё, что сказано в словах.
Смотрели в мглу, пока не стали мглой,
Стучащей в окна, рвущейся обратно -
Знакомой, совершенно непонятной
Тому, что стало всеми. Даже мной.